Ну вот, наконец-то! Своя, понимаете, квартира! После долгих лет съёмных углов, вот это вот ощущение: «моё!» – оно, конечно, бесценно. Мы с женой, знаете ли, ползли к этому как улитки, шаг за шагом. Родители, царствие им небесное за помощь, свои накопления, ну и, конечно, кредит – куда без него? В общем, переехали. Запах свежего ремонта, ещё не выветрившийся, такой, знаете, сладко-горький… И вот стоишь ты такой, счастливый, смотришь в окно, а там… жизнь многоквартирная кипит.
Первые недели – эйфория, конечно. Распаковка коробок, обустройство. А потом, бац! Лифт, значит, наш, третий подъезд, встал. И не просто так, на часок. А встал, и всё. Наглухо. Звоним, значит, в ту самую, как её, Управляющую Компанию. Нам же, как новоиспечённым собственникам, надо ж проявлять активность! А там… ну, как бы это сказать, голос такой, слегка равнодушный, мол, «заявка принята, ждите». И вот ты ждёшь. День ждёшь, два, неделю. А я, между прочим, на десятом этаже живу! Детский велосипед на себе таскать – то ещё удовольствие, знаете ли, особенно когда пакеты с продуктами в другой руке. И вот тут-то и началось моё погружение в бездну… Управления МКД.
Первые шаги в лабиринте управления
Я, честно говоря, думал, что УК – это как ЖЭК старый, только покрасивее вывеска. Оказалось, не совсем. А точнее, совсем не! Вот, например, соседка снизу, баба Зина, она у нас такая, знаете, активистка, но при этом с лёгким налётом конспирологии. Она мне как-то, при встрече в лифте (когда он всё-таки заработал, спустя две недели, кстати!), шепчет: «А ты знаешь, что наш дом, вообще-то, мог бы быть ТСЖ?» Я такой: «Тэ-Эс-Жэ? Это что, новая марка чая?» Она только рукой махнула, мол, «темнота». И вот я полез в интернет. Боже мой, сколько там всего! УК, ТСЖ, Совет дома… Мозг, честно говоря, закипал. Казалось бы, ну что тут сложного? Платишь деньги, получаешь услуги. Ан нет! Оказывается, ты ещё и должен знать, за что ты платишь, кому ты платишь, и как заставить их работать.
Ладно, с лифтом худо-бедно разобрались. Но вот пошли квитанции. Суммы, знаете ли, такие… увесистые. Особенно за «содержание общего имущества». А что это за имущество такое, которое так дорого стоит содержать? Вроде бы, ну, подъезд убирают. Но вот у нас, например, на втором этаже, возле мусоропровода, уже третий месяц висит объявление о дезинфекции, а запах, извините, всё равно такой, будто там не дезинфекция, а, наоборот, какой-то эксперимент по выращиванию новых видов плесени проходит. Я однажды даже заглянул туда, ну, из чистого любопытства. А там… знаете, такой, осязаемый запах сырости, затхлости, и что-то ещё, такое, едкое, будто кошачьи метки. Фу! И вот я думаю: мы за это платим? За этот запах?
И вот тут, как бы, всплыла тема Совета дома. Оказывается, у нас он есть. Но такой, знаете, спящий. Как медведь в берлоге. Просыпается раз в год, чтобы что-то там подписать. А я-то, наивный, думал, что Совет дома – это сила, это голос собственников! Нам же, ну, то есть, мне, хотелось бы, чтобы наш двор, например, был позеленее, чтобы детская площадка не скрипела так жутко, что дети боятся на качели садиться. Пошёл я, значит, к председателю. Дедушка Николай Петрович, очень интеллигентный, но, по-моему, уже слегка уставший от этой борьбы с ветряными мельницами. Он мне, знаете, так тяжело вздохнул и говорит: «Сынок, ты бы знал, как тяжело собрать людей на общее собрание. Приходят три калеки, и те ругаются между собой, кто кому на ногу наступил в прошлом году.» Вот это, конечно, был для меня шок. Как так? Ведь это же наш дом! Наш общий!
Я как-то раз, в порыве энтузиазма, решил сам разобраться. Взял у Николая Петровича копию устава УК, договор управления… Сел вечером, ну, думаю, сейчас я всё это изучу. А там, знаете, мелкий шрифт, такие формулировки, что у меня голова кругом пошла. Я вот сижу, читаю про «объекты инженерной инфраструктуры» и «границы эксплуатационной ответственности», и мне, ей-богу, кажется, что я пытаюсь расшифровать манускрипт Войнича! Жена смотрит на меня, улыбается: «Ты, говорит, как археолог, раскопавший древнюю табличку с заклинаниями.» А я ей: «Это не заклинания, это, милая, наша жизнь! Наша квартплата!» Ну, и в итоге, конечно, ничего я толком не понял. Зато уснул с книжкой в руках, и снилось мне, что я бегаю по подъезду с огромной лупой, пытаясь найти, где же там эта «граница эксплуатационной ответственности» проходит.
Вот так и живём. С одной стороны, свой уголок, тепло, уютно. С другой – постоянная борьба за то, чтобы этот уют не превратился в свалку чьих-то невыполненных обещаний. Сосед Олег, который на втором этаже живёт, он, конечно, парень с юмором. Он как-то сказал: «Наш дом – это как большой корабль, только капитанов много, а штурвал один, и тот сломан.» И ведь правда, понимаете? Ведь хочется же, чтобы было чисто, чтобы всё работало, чтобы дети могли спокойно во дворе гулять. А для этого, оказывается, надо быть не просто жильцом, а, ну, как бы, немного юристом, немного инженером, немного дипломатом, и обязательно – очень, очень терпеливым человеком. И вот я, такой вот, наивный новосёл, только-только начинаю понимать, что переезд в свою квартиру – это только начало большого, интересного, а порой и слегка абсурдного приключения под названием «жизнь в многоквартирном доме».